Черное золото, белое золото

???????????????? ?? ????????? ?????????????????? ???????? ??????????. ???? ??? ??? ?? ??????????? 18, ?????????? ???????? ????.





Часть 1: Черное золото


Узкие улочки Бастакии причудливо петляли, с одной стороны освещенные ярким солнцем, с другой – погруженные в густую тень. Фотоаппарат в телефоне видел только выжженное белое пятно или непроглядную темноту, даром что это была новейшая модель, обещавшая заткнуть за пояс профессиональную технику.

- Тони, ну где ты там? – раздалось откуда-то издалека.

Тони не ответил, он пытался разобраться в возможностях новой игрушки. Ему раньше не доводилось бывать в Дубае, и теперь щелкал все подряд, охваченный туристическим азартом. Отец бросил его в отеле, велел развлекаться с умом, намекая на безопасный секс и хорошеньких девушек, а сам улетел на деловую встречу в Рим. Провалявшись у бассейна почти неделю, Тони обзавелся бронзовым загаром и парой приятелей по несчастью, таких же сыновей бизнесменов, притащенных сюда «завязывать деловые контакты» и изнывающих от скуки. Перепробовав все развлечения роскошного отеля, молодые люди решили выбраться в город.

- Я вижу, вас интересует архитектура, мистер Миллер?

Тони поднял голову, приветливо улыбнулся. Высокий араб с невероятными усами и еще более невероятным именем «Аладдин» таскался за ними весь день, сверкая темными очками. Не то приятель их водителя, не то гид при отеле – Тони так и не разобрался.

- Я знаю здесь один великолепный дворик, мистер Миллер, туда не водят туристов, но я могу вам показать. Хотите?

Тони был немного сердит на приятелей и планировал дуться еще как минимум четверть часа, поэтому побрел за Аладдином, на ходу перещелкивая цифровое меню. Эти придурки ржали, что местные жители пялятся на Тони, потому что он без паранджи. Спрашивается, с какого бодуна им привиделось, что Тони похож на девушку?

На телефон легла тень от навеса, юноша огляделся. Дворик, куда его привел усатый гид, был обшарпанный и пах кошками, дом выглядел заброшенным. Тони скептически покачал головой. Нет, не быть ему ценителем искусства... В колледже у него была знакомая, находившая красоту в фотографиях пятен ржавчины и трещин, но он всегда считал, что у нее немного не все дома.

Во дворике было тихо и как-то неприятно. Тони никогда не мог похвастаться чувствительностью к энергетике или чему-то подобному, но здесь в воздухе висело какое-то чувство опасности. Он развернулся, желая поскорее покинуть это место, но не успел.

Его схватили сзади. Краем глаза Тони увидел, как усатый Аладдин отступил в тень, криво улыбаясь во весь рот. В лицо сунули какую-то вонючую тряпку, и Тони вырубился, не успев даже понять, что его похитили.

Он очнулся в машине.

На голове болталось что-то вроде мешка, не давало оглядеться. Двигатель натужно порыкивал, машина шла тяжело, будто... по песку. Тони похолодел. Похитители увозили его в пустыню.

Тони завозился, умудрился сесть. Спросонья конечности плохо слушались, кажется, он отлежал руку. Сколько же времени он был без сознания? Он сдернул с головы мешок и увидел рядом с собой, на заднем сидение, пожилого араба. Машина и вправду ехала по пустыне, до самого горизонта тянулись барханы, и солнце было низко.

- Куда вы меня везете? Вы с ума сошли? Немедленно отпустите! Кто вы такие?

Араб протянул руку и неожиданно цепко схватил юношу за волосы.

- Молчать! Будешь делать, что говорят – останешься живым.

- Вы что, собираетесь просить за меня выкуп? Мой отец вам ничего не даст, американцы не ведут переговоров с террористами!

Араб что-то сказал водителю, и машина остановилась. Не торопясь расстегнул сумку, что-то достал – Тони не успел рассмотреть, потому что водитель вдруг обернулся и схватил его за руку, дернул на себя, вжимая грудью в спинку сиденья. Блеснула игла: араб держал в руке шприц. Тони заметался, пытаясь вырваться, но вдвоем удержать его было легко. Он вдруг понял, насколько все это серьезно, ужас собственного положения обрушился на него весь целиком. К горлу подступила тошнота, в глазах потемнело.

Игла ловко вошла в вену.

- Что это? Что вы мне вкололи? – спросил Тони дрожащим голосом.

Водитель отпустил его, и Тони вжался в угол. Араб придвинулся к нему, навис сверху, поднес иглу к его глазу. Дергаться стало совсем никак, и Тони испуганно застыл.

- Шармута! Либо ты заткнешься сам, либо, клянусь, я отрежу тебе язык!

Тони сглотнул.

- Пожалуйста, не надо... Если вы хотите денег...

Араб отшвырнул шприц, выхватил нож из складок бурнуса.

- Открой дверь, - сказал он водителю, - не хочу крови в машине.

Щелкнул запорный механизм, араб распахнул дверь и перегнул Тони через край сиденья. Дыхание раскаленной пустыни ворвалось в салон, Тони почувствовал себя так, будто сунул голову в духовку. Возле лица сверкнул нож.

- Нет!!! – вскрикнул Тони и стиснул зубы. Этот урод не шутит. Молчать. Лучше молчать.

- Ну что мне, резать, а? – прошипел араб ему в ухо.

Тони отчаянно замотал головой.

- Ты не будешь говорить ни с кем. Ни слова. Ни звука. Ты будешь слушаться, и мне не придется тебя этому учить. Ты понял?

Тони кивнул, и араб втащил его обратно в салон. Машина двинулась дальше, натужно увязая в песке. Кондиционер возвращал прохладу.

- Раздевайся.

Тони еще не успел отойти от пережитого ужаса, он едва удержался, чтобы не переспросить – что?.. – и лишь выпучил глаза, прижимаясь к дверце.

- Снимай одежду. Больше я не буду повторять.

Тони, дрожа как в лихорадке, нащупал край футболки.

Он слышал про эти края, что красивые мальчики здесь в цене, но никогда не примерял это на себя. Он был, наверное, красивым, девчонки не раз говорили ему. Сейчас он проклял все, и худощавую фигуру, и сочные губы, и длинные волосы, казавшиеся совсем светлыми с тех пор, как загорело лицо.

- Хорошенькая беленькая сучка, - пробормотал араб, - То, что надо.

Тони старался не смотреть на него, трясущимися руками складывая одежду. Араб не торопил его, но невозможно было вечно разглаживать складки на аккуратной стопке. Тони помедлил, прежде чем снять белье, но колючий взгляд похитителя лишил его надежды.

Когда юноша остался совсем голым, араб снова сунул руку в свою сумку и швырнул ему ворох пестрых тряпок.

- Одевайся.

Тони на мгновение почувствовал себя счастливым: его не собирались насиловать прямо сейчас. Он расправил то, что ему дали, оглядел со всех сторон. Это были шаровары из тонкой прозрачной ткани и расшитая тесьмой жилетка, маленькая, не сходившаяся на груди. Кусая губы, Тони надел это безобразие, штаны просвечивали, он был все равно что голый. Араб ухмыльнулся – зубы у него были кривые и пожелтевшие от кальяна. Помог юноше подпоясаться длинным куском ткани, похожим на шарф.

Затем Тони оставили в покое.

Он растерянно наблюдал, как проплывают мимо барханы. Тени удлинились, солнце садилось. Сиденье кололо сквозь тонкие штаны, но он избегал ерзать, мечтая лишь, чтобы о нем забыли навсегда.

Было уже почти темно, когда впереди показался оазис. За пальмами виднелся силуэт дома, это было здоровенное здание, что-то вроде виллы. Измотанный дорогой и переживаниями, Тони впал в состояние тупого равнодушия, и лишь мысль о том, что впереди ждет нечто еще худшее, заставила его вглядываться в быстро сгустившуюся темноту.

Похитители остановились на площадке у дома. Похоже, они были здесь гостями – их встретили какие-то люди, церемонно приветствуя. Тони следил из машины, как кривозубый араб что-то страстно говорит, жестикулируя и громко смеясь. После недолгого разговора гостя пригласили в дом.

Водитель вытащил Тони из машины, набросил ему на голову покрывало и толкнул в спину, побуждая идти. Сквозь плотную ткань ничего не было видно, и Тони спотыкался на каждом шагу. Араб придерживал его за плечо. Они вошли в помещение, двигаться стало чуть легче – склонив голову, Тони видел залитый светом пол у себя под ногами. Его вели куда-то наверх, по ступенькам, по мрамору и коврам. Кажется, это был очень богатый дом.

Тони задыхался под покрывалом, голова кружилась. Наконец, миновав множество коридоров и лестниц, они остановились.

- Стой здесь и не делай ни шагу, - произнес араб медленно и с акцентом, куда хуже чем тот, старый, - Ты испугался острого ножа, это правильно. Но если ты хоть сдвинешься с места, я возьму тупой нож. Тебе будет очень больно умирать. Я сниму с тебя кожу. Не делай ничего глупого, если хочешь жить.

Отобрав покрывало и оставив Тони в полупрозрачных тряпках, араб ушел. Юноша остался один в полумраке комнаты, очевидно, чьей-то спальни. В другое время он счел бы уютным мягкий желтоватый свет настенных ламп, но сейчас от него поташнивало. Одного взгляда на широкую кровать хватило, чтобы захотеть покрепче сжать задницу – к сожалению, это вряд ли помогло бы. Тони представил себе кривозубого старика и содрогнулся от ужаса перед своей участью.

Время тянулось бесконечно, он простоял так не менее получаса, не смея пошевелиться. Тони боялся даже моргнуть, он верил этим угрозам: такие люди действительно были способны их осуществить. В голове шумело, будто от выпивки. Картины одна кошмарнее другой проносились перед его глазами.

Он услышал, как за окнами завели двигатели – похоже, похитители уехали в ночь. Впрочем, при спутниковой навигации темнота им не мешала. Что теперь? Чего, кого ждать? Тони стиснул зубы, думая – скорее бы уже... Ожидание было хуже всего.

Наконец дверь в комнату распахнулась, и Тони в отчаянии вскинул взгляд на вошедшего. Это был высокий, статный араб, с породистым лицом и аккуратно подстриженной бородой. Должно быть, хозяин дома.

Нетвердой походкой он приблизился к парню, будто завороженный, разглядывая его лицо. Тони понял, что дрожит. Араб что-то сказал, тон его вовсе не был угрожающим, совсем наоборот – он казался ласковым. Тони не мог ничего ответить, даже если бы он знал арабский. «Я отрежу тебе язык», - пульсировало в голове. Тони не мог остановиться, все прокручивал в мыслях эту страшную угрозу.

Не дождавшись ответа, араб склонился к нему и поцеловал. Тони шарахнулся от него, но отступать было некуда, он лишь ударился бедром о комод у стены. Из головы не шли все те угрозы, и он не знал толком, чего боится больше – их или этого человека, обнявшего его, поглаживающего по спине, по бедрам. Наверное, все же хуже быть убитым, чем изнасилованным?.. Он никак не мог решить. В голове стоял туман.

Араб тем временем уложил юношу на кровать, развязал бесконечный пояс-шарф. Как бы мало ни было на нем одежды, Тони почувствовал себя еще неуютнее, лишившись ее. По телу скользили мужские ладони, а он думал о том, что будет дальше. Если пережить вот это вот... Что потом? Что если его продали в какой-нибудь арабский публичный дом, и этот насильник – лишь первый из многих? Тони почувствовал, что задыхается. Ослабевшими руками он пытался отпихнуть мужчину, но тот, похоже, счел это милой игрой – рассмеявшись, сжал его посильнее, больно куснул в шею. Зубы у него были ровными и белыми, как в рекламе зубной пасты, Тони как завороженный уставился на это чудо – немногие из виденных им местных могли похвастаться такой голливудской улыбкой. Внимание заедало но каких-то неважных мелочах, остальное будто проходило мимо. Мужчина вдруг отпустил его, отступил на шаг. Тони смотрел с каким-то невероятным равнодушием, поразившим его самого, как тот снимает одежду, как бесшумно двигается по комнате, совсем голый и с торчащим вперед членом, что-то ищет в одном из ящиков комода. Как вынимает из упаковки презерватив и неторопливо, старательно раскатывает по своему органу. Тони смотрел на это и не понимал, откуда в этой пустыне вообще могли взяться презервативы, и что это означает. Это ведь хорошо? Это ведь значит, что его, по крайней мере, ничем не заразят?

Но еще это значило, что его вот прямо сейчас поимеют в задницу, и это ну никак не могло быть хорошей новостью.

Мужчина вернулся к нему, навис сверху, опираясь на руку. Подхватил Тони под колено, закинул его ногу себе на бедро, придвинулся ближе. Завозился где-то там, между ног, и Тони вдруг почувствовал прикосновение к своему анусу. Оно было прохладным и, кажется, влажным, юноша дернулся, пытаясь отстраниться, но тщетно – смазанный чем-то скользким член уже методично преодолевал сопротивление мышц. Сфинктер сжался, пытаясь не допустить этого вторжения, Тони тихонько заскулил. Араб погладил его по животу, не то утешая, не то призывая расслабиться. Он не торопился, но там, внутри, было больно от его члена, и Тони боялся, что станет совсем худо, если ему засадят чуточку порезче. Он не очень знал, чего ожидать, так глубоко в его заднице не было еще ничего. Когда-то Тони пробовал всунуть себе палец, наслушавшись Реджи, своего приятеля в колледже. Реджи был открытым гомиком и радостно делился с друзьями даже самыми интимными подробностями своей сексуальной жизни. Он не раз говорил, что давать в задницу – неземное блаженство, но Тони ничего подобного не почувствовал ни тогда, ни сейчас. Он ощущал только страх, что этот член что-нибудь повредит у него внутри, потому что не может быть больно без причины. Тони уперся ладонями в бедра араба, пытаясь не давать ему входить слишком глубоко, но тот лишь наклонился к нему, касаясь гладкой мускулистой грудью, и продолжил покорять глубины короткими плавными толчками. Его лицо было совсем близко, черные глаза внимательно следили за Тони, будто стремясь прочитать, что именно он чувствует. Ровные волны этой непривычной боли внутри стали терпимыми – они были ритмичны, и к ним можно было подготовиться. Араб стал двигаться чуть более размашисто, однако больно больше не было, и Тони завозился, пытаясь разобраться в ощущениях. Он, кажется, привык. Араб, что-то прочитав на его лице, стал засаживать все сильнее, боль приходила, но почти сразу отступала, сдаваясь, и Тони совсем запутался – с ней, кажется, было как-то лучше. Он извелся, гоняясь за этим ощущением, стал подаваться навстречу насильнику, стараясь сделать толчки резче и глубже. Что-то в этом всем определенно было, может, просто адреналин, или та дурь, что ему вкололи, но Тони потерял голову. Араб, наконец, засадил ему на всю длину, прижался бедрами и глухо застонал.

Тони растерянно моргал, даже не пытаясь понять, что с ним сейчас было. Он чувствовал себя усталым и искренне надеялся, что на сегодня все закончилось. Араб вытащил свой член, и это ощущение было неприятным, Тони заскулил и подался вслед. Теперь он был таким невероятно уязвимым, открытым, и больше всего ему хотелось поскорее сдвинуть ноги. Он с трудом повернулся набок, как только мужчина отпустил его. Тони едва почувствовал, как его обтирают влажной тканью, и это было последним, что он зафиксировал, прежде чем провалился в сон.

Он вынырнул из дремотного омута только под утро.

Развалившийся поперек кровати мужчина, похоже, ничуть не опасался чужого парня в своей спальне – уютно посапывал и не проснулся, даже когда Тони осторожно выскользнул из его объятий. За окном занимался рассвет, в голове потихоньку прояснялось. Теперь Тони уже не вполне понимал, отчего не сопротивлялся прошлой ночью, почему не кричал и не отговаривал насильника. Эта дурацкая угроза про язык... в конце концов, это ведь еще не самое страшное, что с ним могли сделать. Тони подумал, что все дело в наркотике или что там вкололи ему эти скоты.

Действие, похоже, заканчивалось – он был куда адекватнее.

Задницу немного саднило, но для жертвы похищения и изнасилования он чувствовал себя вполне ничего. Инстинкты подсказывали ему, что сейчас самое время сматываться. Он осторожно приоткрыл дверь. Взгляду его предстал коридор, в конце которого, у лестницы, валялся на диванчике рослый чернокожий детина. Он читал книгу, шумно сербая что-то горячее из большой керамической кружки. Тони попятился обратно в комнату – мимо него незамеченным не пройти.

Тони огляделся. Других дверей видно не было. Он подошел к окну, оно оказалось невысоко – кажется, второй этаж, по крайней мере, до ближайшей горизонтальной поверхности. Тони подергал тонкие полупрозрачные занавески. Они выглядели не слишком прочными, но должны были выдержать его вес, если свернуть их в жгут. Он занялся этим, стараясь производить как можно меньше шума. Связав все снятые занавески и чувствуя себя героем приключенческого фильма, он вернулся к кровати и осторожно вытянул из-под спящего сбившуюся простыню. Подумав, переворошил одежду араба. Верхнюю, бесформенную, как мешок, тоже присоединил к своей импровизированной веревке. Найденные штаны напялил на себя – не бежать же голым?

Веревка из всего этого добра получилась толстая, но коротковатая. Впрочем, Тони готов был рискнуть. Закрепив ее на карнизе, он решительно перемахнул через подоконник. Только бы не проснулся чертов араб! Прохладный утренний воздух бодрил, пахло какими-то удушливыми цветами. Увы, удача была не на стороне беглеца. Он не одолел и половины пути, когда из окна высунулась взъерошенная со сна башка, и вчерашний насильник удивленно оглядел представшую перед его взором картину. Он что-то сказал – в голосе не было угрозы, кажется, выходка жертвы его позабавила. В отчаянии, разозлившись, Тони крикнул в ответ:

- Да пошел ты к черту!

Лицо араба преобразилось. Черные брови, ровные, будто нарисованные кистью, сошлись на переносице, черты мгновенно обрели твердость. Тони шумно сглотнул и полез быстрее.

Араб скрылся в комнате, кого-то позвал, хлопнула дверь. Тони уже почти спустился, до пола оставалось каких-то семь футов, как вдруг тот чернокожий охранник, что читал в коридоре, вынырнул из дверного проема и подхватил беглеца на руки. Тони свалился в его объятия, будто спелый фрукт. Едва оправившись от неожиданности, он заметался, молотя руками и ногами и пытаясь вырваться, но здоровенному детине его сопротивление никак не мешало. Неторопливым ровным шагом он поднялся обратно на второй этаж, в хозяйскую спальню, и лишь там снял с себя бушующего пленника. Осторожно поставив мальчишку на ноги, охранник развернул его лицом к хозяину, придерживая за плечи – легонько, но достаточно крепко, чтобы Тони понял: без глупостей.

Вчерашний насильник, завернувшись в одеяло, внимательно разглядывал его, скрестив руки на груди.

- Ты говоришь по-английски, - сказал он наконец.

- Эй, слушайте, ну не надо, - сказал Тони вкрадчиво, изо всех сил стараясь занимать как можно меньше места, - вы же не отрежете мне язык, ну на самом деле. Не надо, правда, я же молчу, я не нарочно. Пожалуйста, оставьте мне мой язык, ладно? Я не буду больше говорить ничего, ни слова, честно!

- Тебе что, угрожали? Те люди, что привезли тебя сюда, обещали отрезать тебе язык, если ты со мной заговоришь?..

Он говорил на чистейшем оксфордском английском. Это оказалось так неожиданно, что Тони замолчал и просто кивнул.

- Судя по акценту, ты американец. Тебе угрожали. И ты пытался убежать, пока я сплю. У меня есть нехорошее предчувствие, что ты здесь не по своей воле.

Тони выпучил глаза.

- Разумеется, нет! Да эти типы, они меня похитили, вкололи какую-то дрянь, угрожали!

- Так. И я, получается, вчера тебя изнасиловал?

- А вы что думали, я сам что ли хотел?! – возмутился Тони.

- Тайм-аут, - сказал мужчина, повелительным жестом вскинув ладонь, - Мне нужно это осмыслить. Сейчас ты пойдешь с моим охранником вниз, к управляющему, его зовут Алим. Он найдет тебе какую-нибудь одежду. Потом мы сядем, позавтракаем и все обсудим. Пожалуйста, не пытайся опять бежать, здесь на много миль вокруг одна пустыня.

Через четверть часа, чувствуя себя куда увереннее, Тони вновь предстал перед хозяином дома. Тот ждал его на террасе, одетый в брюки и рубашку вполне европейского вида. Все начинало немножко складываться: этот араб был куда ближе к тем, городским, привычным Тони бизнесменам, чем к вчерашним похитителям в бурнусах. Здесь, в его доме, властвовала цивилизация. Не могло такого быть, чтобы под одной крышей уживались отрезание языка и компьютер на столе у управляющего. Человек, который говорит с оксфордским акцентом, не прикует похищенного парня цепью в спальне, чтобы забавляться по ночам.

Ну не прикует же?..

- Кофе? – спросил тот, жестом приглашая гостя к изящному столику. Тони кивнул.

Хозяин налил ему полную чашку, маленькую, изящную, дизайнерского вида. Подвинул поближе тарелку с ароматными круассанами. Откинулся на спинку кресла, потер висок сильными пальцами, будто в замешательстве.

- Ты хотя бы совершеннолетний?

- Что-то вчера вас это не заботило, - буркнул Тони, отхлебнул горячего кофе и немедленно обжегся.

- Вчера, - страдальчески поморщился мужчина, - Вчера я думал, что ты один из тех ребят, их полно в каждом селении, живут в нищете и готовы на все ради денег. Там любой подросток готов подработать таким образом. Тот человек, что привез тебя, бин Касым, не раз предлагал мне наложников из своей деревни. Я всегда отказывался, говорил ему, что люблю только белых мальчиков... – мужчина невесело усмехнулся, - Вчера он приехал, сказал, что нашел подарок на мой вкус, вышло так, что отказать ему было неудобно. А потом я увидел тебя там, в спальне... – араб чуть помолчал, будто эти слова давались ему нелегко, - Послушай, я знаю, что мои извинения вряд ли помогут, но я был не прав. Я потерял голову. Мне очень жаль.

Тони посмотрел на него долгим взглядом, взвешивая сказанное. Затем кивнул, давая понять, что принял к сведению.

- Я хотел бы, чтобы тебя осмотрел мой врач, - продолжил араб.

- Не надо, - выпалил Тони, с содроганием вспомнив вчерашний шприц.

- Ты уверен?

- Со мной все нормально, - уверил Тони и поспешил перевести тему разговора в более комфортное русло: - А зачем этому Касыму понадобилось вас так подставлять?

- Этот пес работает на моих конкурентов, я давно это знаю, - поморщился хозяин, - но я не думал, что он решится на такую откровенную глупость.

Конкурентов?.. Тони впервые хорошенько всмотрелся в лицо араба. Что-то знакомое промелькнуло в его чертах. Бизнесмен. Обложка «Тайм»... Неужели это возможно?

- Мое имя - Нурлан бин Сабир.

- Хозяин «Блэкголд»?.. – ахнул Тони.

Бин Сабир кивнул и невесело усмехнулся.

Тони растерянно хлопал глазами. Он вспомнил ту обложку, и статью, там было и про виллу посреди пустыни, и про уединенный образ жизни, и про самого Нурлана бин Сабира, чей бизнес совмещал лучшие арабские традиции и передовые технологии... Это не укладывалось в голове. В колледже были девушки, мечтавшие выйти замуж за этого человека. Тони нервно рассмеялся – если он когда-нибудь сумеет вернуться домой, будет, что им рассказать... Черт возьми, его изнасиловал человек с обложки папиного любимого журнала...

- Как тебя зовут? – спросил бин Сабир.

- Энтони Миллер.

- Не родственник, надеюсь? – усмехнулся мужчина, прихлебывая кофе.

- Вообще-то сын.

Бин Сабир медленно поднял голову, вперил в него пронзительный тяжелый взгляд. Тони, с некоторым тщеславием наслаждаясь произведенным эффектом, взял с тарелки круассан, откусил кусок, осыпая себя крошками. Круассан был свежий, хрупкий и божественно вкусный.

- Сын Нэйтана Миллера?.. Прекрасно. И именно на этой неделе, когда мой адвокат в Токио. Что ж, теперь я, по крайней мере, понимаю, зачем этой собаке бин Касыму понадобился весь этот цирк...

- И зачем?

- Чтобы меня посадить, - он встал и принялся бродить по террасе, - Ловко же он меня подставил... Поймал на живца, зная, что я не смогу устоять, а потом не смогу откупиться. Твой отец в Дубае?

- Теперь уже наверняка да, меня сутки не было. Небось весь город на уши поставил.

- На вертолете это два часа. Я с тобой не полечу, прости – нужно привести в порядок дела компании, прежде чем меня арестуют.

- Вы меня отпускаете?..

- Ну не прятать же тебя здесь всю оставшуюся жизнь, - улыбнулся мужчина.

Сердце заполошно забилось, Тони мгновенно опьянел от свободы, замаячившей на его горизонте. Так все-таки этот парень – не злодей? И это все правда-правда закончится?

- Когда?

- Когда скажешь. Вертолет готов.

- Сейчас.

- Хорошо, - кивнул бин Сабир и сделал приглашающий жест.

Они прошли через дом, миновали внутренний дворик, буйно заросший цветущими кустами, спустились куда-то под землю. Тони кусал губы – лестница, ведущая в подвал, навевала мысли о какой-нибудь пыточной, хоть и была светлой и вполне современной. Опасения не оправдались – ступеньки вывели в огромное помещение, посреди которого стоял самый настоящий вертолет. Вместо потолка было чистое голубое небо; по-видимому, в обычное время ангар был закрытым, теперь же готовился к вылету.

- Что ж... В следующий раз, видимо, встретимся в суде, - улыбнулся мужчина.

- Я не буду на вас заявлять, - покачал головой Тони, - мне это не нужно, вам – тем более.

Араб коснулся его щеки кончиками пальцев, и Тони напрягся, против собственной воли вспоминая события прошлой ночи.

- Если ты передумаешь, я пойму, - сказал мужчина.

Вскоре вертолет уносил Тони прочь, внизу мелькали ребристые барханы. Он пытался решить, что сказать отцу, как выкрутиться из этой щекотливой ситуации. Меньше всего ему хотелось рассказывать о том, что его обкололи наркотой и подложили под хозяина «Блэкголд». Тони не кривил душой – ни ему, ни отцу, ни бин Сабиру совершенно ни к чему было судебное разбирательство. Даже если дело быстро замнут, пресса разнесет по своим желтым газетенкам сплетни и грязные подробности. Отцу не нужен такой пиар, да и Тони предпочел бы избежать этого. Значит, про секс придется умолчать. А остальное... Что ж, если бин Сабир поможет засадить за решетку этих скотов, что похитили Тони, черт с ним – пусть даже его представят рыцарем, вызволившим из лап негодяев беспомощного юношу.

Он думал об этом всю дорогу до Дубая, следя за тенью от вертолета, легко перепрыгивавшей ребристые барханы.

Часть 2: Белое золото


Звезд над морем совсем не было видно, только тоненький месяц, будто царапина. Огни города и яркие мазки неона затмевали все. Нурлан нашел глазами яхту, маленькую красавицу, залитую светом. Даже отсюда, из гостиницы, можно было разглядеть силуэты людей на палубе. Он вглядывался, пытаясь распознать стройную фигурку Тони, но для этого нужен был бинокль, а с биноклем невинное любование заливом превращалось в сталкинг.

Нурлану не нравилось в Штатах. Не нравился климат, не нравилась еда, не нравилось, как на него смотрят люди. Однако отступать было поздно. Документы подписаны, шестеренки вертятся по-новому. «Блэкголд» поглотила «Миллер Ойл», как акула – рыбешку, но даже журналистам уже надоело обсуждать этот странный союз, принесший Миллерам – отцу и сыну – половину акций арабского гиганта.

Правду говорят – любовь лишает разума.

Раньше он смеялся над теми, кто говорил о любви с первого взгляда, теперь же стало не до смеху. Закрыв глаза, вспоминал все сразу - гладкую кожу ладонями, горячее дыхание щекой и тесную задницу членом, ругал себя за эти мысли, но это безнадежное сопротивление лишь крепче опутывало его паутиной страсти.

Нурлан устало потер виски. Вечеринка была в самом разгаре, хотя виновник торжества с друзьями отправился на яхту. По очевидным причинам Тони избегал папиного делового партнера, но при встречах был вежлив и вел себя весьма достойно. Нурлан понимал его желание поскорее забыть Дубай, старался не мозолить глаза и уж конечно не оставаться с мальчишкой наедине, даже когда очень хотелось. Он не отказывал себе лишь в одном удовольствии: наблюдать за младшим Миллером издалека.

И дарить подарки, особенно когда есть повод.

- Любуешься?

Нурлан, застигнутый врасплох, обернулся на голос.

- Тони?.. Я думал, ты на яхте...

Юный Миллер подставил лицо легкому бризу, светлые пряди сдуло со лба, разбросало по плечам.

- Я был там. Она роскошная. Мне никто никогда не дарил таких подарков, отец в шоке.

- Я снова сделал тебе проблему?

- Нет, это ничего, в конце концов не я обязан ему объяснять, почему его деловой партнер дарит яхты его сыну, - усмехнулся Тони, - Но знаешь, хотел бы я сам понять.

- Понять?

- Если ты все еще чувствуешь себя виноватым, то можешь уже прекратить, я тебя простил. Ты отпустил меня тогда, ты просил прощения, ты помог мне посадить этих мудаков за решетку – все, мы в расчете. Заключать убыточные сделки и купать меня в роскоши было совершенно необязательно.

Нурлан вздохнул. Он не был готов к этому разговору. Тысячу раз представлял себе это – бесполезно...

- Дело не в этом.

Тони склонил голову набок, выжидающе глядя на него.

- В чем же?

- Не заставляй меня говорить это вслух.

Юный Миллер усмехнулся уголком рта, как прожженная кокетка, что насквозь видит робкого ухажера. Поежился от прохладного ночного воздуха, приблизился развязной походкой.

- Нурлан.

Тони никогда не называл его по имени. Сердце сладко заныло.

- Ты пьян?

- Не настолько, чтобы не отвечать за слова, - фыркнул юноша.

- И что же это за слова?

Тони стоял так близко, что игривый ветер трогал кончиками его волос лицо Нурлана.

- Я шел сюда и придумывал, что тебе сказать.

- Придумал?

- Да. Что будет, если я сейчас вместе с тобой поднимусь к тебе в номер?

На мгновение Земля остановилась.

- Все, что захочешь, - ответил Нурлан, едва справившись с голосом.

Тони развернулся, хлестнув его волосами, и направился к лифтам. Он лишь раз обернулся – убедиться, что Нурлан следует за ним. Всю дорогу оба молчали и смотрели куда угодно, только не друг на друга.

Наконец дверь люкса захлопнулась за их спинами, и Тони обернулся. Вздернутый подбородок, прищуренные глаза, руки, упертые в бедра – это был вызов, всем телом, всей сущностью.

- Все, что захочу? А если я захочу, чтобы ты мне отсосал?

- Окей, - слово из чужого языка сгладило культурные различия, от него стало как-то проще. Живешь в Америке – живи по-американски...

Тони стянул футболку, бросил куда-то в угол. Скинул обувь. По дороге в спальню растерял всю одежду. До того мгновения, как он плюхнулся на кровать, этот парень совершенно ничем не напоминал дрожащего наложника, скрасившего Нурлану ночь в Эмиратах, но теперь...

Он лежал на спине, широко расставив колени, обнаженный, бесстыдный. Руки заброшены за голову, светлые волосы разметались по покрывалу. Такого можно было только брать, навалившись сверху, но Нурлан покорно опустился на пол, предчувствуя, что он свое еще получит. Для одного минета так раздеваться было необязательно.

Он провел кончиками пальцев по члену Тони, твердому, вздрагивающему, как живое существо. Он был необрезанный, Нурлан никак не мог понять, почему не заметил этого в прошлый раз. При всем его карамельном загаре Тони невозможно было принять за арабского мальчика, а уж тем более за мулата. Наверное, на трезвую голову он бы задумался, но эта собака бин Касым привез тогда не один подарочек...

Нурлан тронул языком тонкую кожу, хотел было помучить мальчишку нежными дразнящими ласками, но понял, что у самого не хватит терпения. Он взял член Тони в рот, сразу глубоко, почти до горла, и юноша выгнул спину, подаваясь навстречу.

Нурлан ублажал его, пока не онемели губы и не заныла челюсть. Давая себе передышку, выпустил член изо рта, спустился ниже, лаская языком. Тони приподнял колени, открывая доступ, чуть ли не складываясь пополам. О, это было очень многообещающе... Нурлан взялся за его член рукой и устремился языком к тесному отверстию, куда в прошлый раз вломился без оглядки.

Тони выдержал недолго. Опустив колени, он глянул искоса, сквозь завесу растрепавшихся волос, в полумраке казавшихся почти белыми, и прошептал:

- Нурлан... трахни меня, окей?

Дважды просить не пришлось. В этот раз все было совсем иначе, медленно и осторожно, Нурлан чутко отзывался на каждое движение юного любовника. Он вспомнил, как тогда, на вилле, Тони пытался сдерживать его, упираясь руками. Теперь мальчишка толкал его в себя, вцепившись в бедра, и похоже было, что с удовольствием.

Где-то настойчиво трезвонил мобильный. Нурлан притормозил и вопросительно глянул на Тони.

- Это мой телохранитель, - прошептал Тони, - я смылся от него на яхте. Он меня достал, полный придурок.

- У него работа тебя доставать, - отозвался Нурлан, покусывая его за ухо, - Твой отец прав, что нанял тебе охрану. Хотя этот парень плохо выполняет свою работу...

- Ох, ладно, давай быстрее, пока он не начал бить тревогу.

Нурлан с энтузиазмом воспринял это «быстрее», и вскоре Тони кончил ему в кулак, закусив губу и плохо сдерживая стоны. Оставив его отдыхать, Нурлан довел себя до оргазма рукой и лег рядом.

За окном, огромным, от пола до самого потолка, начал накрапывать дождь, заструились по стеклу первые капли. Было невероятно уютно лежать так, в темноте, слушая потихоньку успокаивающееся дыхание Тони, видеть, как вздымается его грудь.

Нурлан провел пальцами по его скуле.

- Может, теперь объяснишь, почему вдруг решил затащить меня в постель?

- Потому что есть лишь один способ победить страх.

Тони встал с кровати и ушел в ванную, оставив Нурлана размышлять над этими словами.

Страх. В этом, может, и был смысл, но соблазнять своего насильника?.. Нурлан улыбнулся. Тони обладал не только сногсшибательной внешностью, но и буйным темпераментом. Порой он был непредсказуемым. Оставалось лишь благодарить Господа за то, что ветры мальчишеской прихоти подули навстречу Нурлану.

Он поднялся и собрал одежду Тони, разбросанную по всем углам. К тому моменту, когда юноша вернулся в комнату, дождь за стеклом лил вовсю. На плечах Тони блестели капли, будто он побывал там, под открытым небом.

- И как, получилось? – спросил Нурлан, продолжая прерванный разговор.

- Победить страх? Отчасти. Ты поддаешься дрессировке, это я выяснил. Осталось только определиться, нравится ли мне секс с мужчиной, я что-то никак не пойму. Пожалуй, стоит попробовать еще разик... Или два, - он подошел вплотную, прижался к Нурлану, - Или три...

Нурлан обнял его, притиснул к груди. Стал целовать, Тони беззвучно рассмеялся ему в губы, потом оттолкнул:

- Не сейчас. Потом. Мне пора.

- Снова дрессируешь?

Тони неопределенно хмыкнул и стал одеваться.

- Учти, на трезвую голову я буду все отрицать! Впрочем, можешь принести мне пива ближе к вечеру, когда я просплюсь.

Его одежда выглядела несколько помятой, но не настолько, чтобы вызвать вопросы. В конце концов, мало ли что он мог делать на собственной вечеринке? Тони уже был у дверей, когда Нурлан окликнул его.

- Я притворюсь, что не понимаю, на что это похоже... Вот, возьми. Я хочу, чтобы часть меня всегда была с тобой.

- Что это, кольцо? Ты издеваешься? Мы, слава богу, не в Калифорнии!

- Фамильный перстень. Знак моей защиты.

Тони расхохотался:

- Защиты? Еще бы кто-нибудь защитил меня от тебя!

Он сунул перстень в карман, торопливо обнял Нурлана, поцеловал в губы – коротко и невесомо, как школьница на первом свидании. Мгновение спустя за ним закрылась дверь.

До рассвета оставалось всего ничего, но затянутое тучами небо и не думало светлеть. Нурлан умылся и вскоре уже спал, привычно раскинувшись по всей кровати.

Разбудил его телефонный звонок.

- Хозяин, где вы?

За окном было совсем светло, кажется, он проспал до полудня. Нурлан с трудом продрал глаза.

- Я в гостинице... Что стряслось?

- В гостинице?.. – голос верного охранника, черного Ахмета, был озадаченным.

Нурлан зевнул. Все ясно – Ахмет смотрит на монитор и видит мигающую точку маячка где-то в другом месте.

- Я отдал кольцо юному Миллеру, ты видишь его, а не меня.

Нурлан носил перстень с маячком уже несколько лет, это здорово упрощало работу его телохранителя, заботливостью превосходившего любую наседку. Не говоря уж о том, что избавляло от этой заботливости Нурлана.

- Вот как? Хотел бы я знать, что наша маленькая белая госпожа делает в доках, - проворчал Ахмет.

- В доках?.. – где-то глубоко зашевелилось беспокойство. Тони, кажется, собирался весь день спать?

Он набрал Тони, но телефон был выключен. Сон сняло как рукой. Каким ветром Тони занесло в промышленный район?

Несколько минут он раздумывал, не позвонить ли старшему Миллеру. Но что сказать? Спросить, где Тони? Это было бы по меньшей мере странно... Он отказался от этой идеи, но мгновение спустя уже набирал номер – других вариантов пока не было.

Миллер ответил сразу, будто дежурил у телефона.

- Сабир, прости, мне сейчас не до бизнеса, тут кое-какие семейные дела...

Нурлан слушал гудки отбоя, чувствуя, как встают дыбом крохотные волоски на загривке. Миллер никогда не позволял себе такого. Бросить трубку, не дав сказать ни слова?! По-видимому, стряслось что-то серьезное...

Нурлан торопливо оделся, привел себя в порядок. Старший Миллер занимал апартаменты двумя этажами выше. Выходя из лифта, Нурлан увидел полицейскую девицу с бумажным стаканчиком кофе. В номере было еще несколько человек; Миллер без устали протирал платком вспотевший лоб и шею.

- Что случилось?

Миллер, будто извиняясь, развел руками.

- Моего сына похитили. Требуют выкуп...

Нурлан почувствовал, как сжались кулаки. Перед глазами промелькнуло – пустыня, связанные в веревку занавески, золотая вышивка на одежде наложника... Нет. Выкуп. Мальчику ничего не сделают, пока есть шанс получить деньги. Будь это месть – они не стали бы торговаться.

- Нурлан бин Сабир? – спросил незнакомый голос с тем налетом параноидального всемогущества, что с головой выдавало американского копа.

Нурлан обернулся. Человек в бежевом плаще помахал полицейским жетоном у него перед носом:

- Детектив Брук. Вы очень кстати, я как раз хотел задать вам пару вопросов.

Детектив решительным шагом направился в соседнюю комнату, обставленную как рабочий кабинет. Нурлан последовал за ним.

- Где вы были минувшей ночью? – спросил Брук с напускной небрежностью.

- На вечеринке в честь дня рождения Тони, потом у себя в номере.

У детектива были цепкий взгляд и хрестоматийно-квадратный подбородок. Стершийся на боку ремешок часов и классического покроя рубашка с галстуком отвратительной расцветки выдавали в нем человека старой закалки и небольшой зарплаты.

- В котором часу вы видели Тони Миллера?

Нурлан молчал так долго, что детектив начал улыбаться. В улыбке этой было что-то хищное – старая полицейская гончая взяла след.

- Я помогу вам, господин бин Сабир. У нас есть видео с камер наблюдения в лифте. Вы поднялись к себе на этаж вместе с Энтони Миллером в начале третьего.

- Это не относится к делу.

- Господин бин Сабир, позвольте мне самому решать, что относится или не относится к делу...

- Детектив Брук, я не стану отвечать ни на один ваш вопрос без своего адвоката. Так что если вы не намерены прямо сейчас предъявить мне какие-либо обвинения, этот разговор закончен.

Брук снисходительно хмыкнул. За долгие годы службы он повидал немало богатых респектабельных людей, демонстрировавших гонор и посылавших полицию куда подальше. Далеко не всем это сходило с рук.

- Не выезжайте из города, бин Сабир, и до скорой встречи.

Нурлан вылетел в коридор отеля, словно под ногами горела земля. Похоже, он попал в главные подозреваемые... Немудрено – в одном похищении он уже был замешан. Он мог бы помочь следствию, ведь он знал, где Тони – или, по крайней мере, где перстень: похитители вполне могли отнять дорогую безделушку. Но как объяснить, почему на Тони маячок? Как объяснить вчерашний ночной визит к себе в номер? Позволить полиции копаться в грязном белье – все равно что пустить волков в овчарню. Допустимо ли принести в жертву репутацию Тони, да и свою собственную, что уж там, культурные традиции востока отнюдь не были благожелательны к подобным отношениям... Это ставило под угрозу весь бизнес в Эмиратах, судьбу «Блэкголд»...

Впрочем, выбор был невелик: под ударом оказывалось либо черное, либо белое «золото». Чтобы спасти Тони, нужно было рассказать все.

Он связался с адвокатом, коротко и сухо изложив суть дела. Тот строго настрого велел ни с кем не говорить до его прибытия, однако время могло быть жизненно важным. Тони был в опасности. Промедление могло означать, что похититель сумеет лучше замести следы, тщательнее продумать план действий... В конце концов, он может и просто заскучать. Нурлан стиснул зубы. Если этот ублюдок хоть пальцем тронет Тони... Перед глазами вновь пронеслись яркие картинки, золотистая в вечернем свете кожа Тони, маленькие темные соски, влажный блеск губ. Нурлан зажмурился, отгоняя сладкие видения.

Не ему судить того, кто соблазнится этим телом...

Он спустился в ресторан и заказал черный кофе, горький как тоска. Позвонил Ахмету.

- Плохо дело, хозяин, - рапортовал охранник, - я поехал в доки искать нашу пропажу, но эта часть портов – охраняемый объект. Проклятая американская паранойя! Я примерно вычислил место, но точнее не выйдет – допустимая резолюция карты слишком мала.

- Постарайся найти его.

Нурлан пил кофе и думал. Он готов был бросить все и помчаться в направлении доков, если бы только знал, что сможет чем-то помочь. Самое неприятное было в том, что помочь он мог как раз здесь – направив полицию по следу...

Он допил кофе и вернулся в номер Миллера. Поговорить наедине, увы, не было и шанса – не успел он войти, как детектив Брук немедленно воздвигся у него на пути.

- Приятно позавтракали, бин Сабир?

- Я не намерен обсуждать с вами ни мой завтрак, ни что-либо еще, детектив, я уже сказал.

Брук покивал с пониманием, сдобренным долей сарказма.

- Жду не дождусь вашего адвоката. Надеюсь, он скоро прибудет? А то у меня накопилось к вам немало вопросов. Кстати, у нас есть ордер на обыск вашего номера. И мои люди уже нашли кое-что любопытное... Вам знаком этот предмет?

Детектив держал в руках ремень Тони. Вчера в интимном полумраке Нурлан, должно быть, не заметил его и оставил лежать где-то в углу...

- Ваш энтузиазм достоин лучшего применения, - процедил Нурлан, - Я повторяю – наша вчерашняя встреча с Тони не имеет отношения к делу.

Нервы Миллера наконец сдали: он вскочил с дивана, швырнул на пол скомканный платок. Оттеснил детектива плечом.

- Что, черт побери, происходит, Сабир?!

- Я действительно должен объяснять, зачем Тони раздевался у меня в спальне в три часа ночи? – Нурлан сверкнул глазами, - Миллер, ты хочешь обсуждать это при посторонних?

- Я не понимаю, ты что, говоришь, что мой сын гомик? И ты... Я же знал, что дело тут нечисто, еще эта яхта, и «Блэкголд»... Вздумал купить его? А?! Сволочь!

- Угомонись! Парня потянуло на эксперименты, вот и все. Я оказался под рукой, он знает, что я с Дубая к нему неровно дышу. Послушай меня. Мы поговорим, но позже. Сейчас главное – вернуть Тони, и я знаю, как его найти. Вчера я дал ему кольцо со встроенным маячком, он указывает, что Тони где-то в доках. Мой человек ищет его.

Нурлан достал телефон, набрал Ахмета.

- Скажи мне, что у тебя есть новости...

- Я внутри, но пока никаких следов, - отозвался охранник вполголоса, - Здесь огромная территория, куча помещений. Я обшариваю одно за другим, но на это уйдут часы...

- Если мне удастся оторвать внимание одного детектива от моих простыней, может быть, он пришлет тебе помощников, - сказал Нурлан, не столько чтобы подбодрить верного слугу, сколько для Брука.

Детектив упер руки в бока, прищурился.

- На вашем месте, бин Сабир, будь я замешан в похищении, я постарался бы сбить полицию со следа. Но будьте спокойны, у меня достаточно людей, чтобы смотреть в обе стороны. Я пошлю подкрепление, а с вас не спущу глаз. Дайте-ка трубку...

Нурлан отдал телефон детективу и наконец остался наедине со старшим Миллером. Теперь, правда, он предпочел бы общаться с кем угодно, хоть с назойливым Бруком, но тот, увы, был занят телефонным допросом Ахмета.

- Как же так? Ведь он встречался с девушками в колледже... – растерянно пробормотал Миллер.

- Он мечется, сам не знает, чего хочет, - Нурлан вздохнул, - Прости, но я не буду тем человеком, который наставит его на путь истинный.

Миллер поднес руку ко лбу, будто забыв, что в ней больше не было платка.

- Что я сделал неправильно?..

- Миллер!

- Я уделял ему недостаточно внимания. Все время был занят, но ведь я старался для него, я хотел, чтобы у моего мальчика было все самое лучшее...

Нурлан стиснул зубы. Взяв Миллера за плечи, легонько встряхнул.

- Твой сын не умер, никого не убил и не ограбил. Он переспал со мной. Это что, конец света?

Миллер сполз в кресло, будто его не держали ноги.

- Хочешь, чтобы он был счастлив - отойди и не мешай! – рявкнул Нурлан.

С Миллером-старшим придется сесть и побеседовать по душам, стерпеть неизбежные обвинения, оскорбления, может быть даже хук в челюсть. Но не сейчас. Потом, когда все уляжется. Когда Тони будет в безопасности. Все так внезапно, так не ко времени... Он был даже рад, когда детектив Брук прервал этот неловкий разговор.

- Я отправляюсь в порт. Бин Сабир, вы поедете со мной, даже если мне придется надеть на вас наручники!

Судя по его лицу, за эти несколько минут что-то изменилось, и Нурлан безропотно последовал за детективом, полный дурных предчувствий. В машине, утрамбованный между двумя полицейскими задницами, он не выдержал:

- Что происходит?

- Если верить вашему человеку, объект движется. Похоже, похититель заволновался и решил сменить дислокацию. Мы сядем ему на хвост на углу Седьмой и Ист Лейн.

Детектив лихо рулил, разгоняя мигалкой желтые кэбы и распугивая офисный планктон, высыпавший на ланч из своих стеклянных небоскребов. Он переговаривался с Ахметом по громкой связи. Темный, отливающий золотом металлический корпус телефона смотрелся нелепо в пластиковом держателе над приборной панелью, рядом с пустым картонным стаканчиком из-под кофе. Дорога казалась бесконечной.

Ахмет сообщил, что объект остановился. Минуту спустя детектив свернул на Ист Лейн и притормозил на перекрестке.

- Тони?..

Картина, представшая их глазам, была более чем неожиданной. Пропавший Тони стоял на тротуаре возле белой Ауди и что-то страстно объяснял дорожному полицейскому.

Нурлан сам не знал, как выбрался из машины. Он вспомнил, что нужно дышать, лишь когда смеющийся Тони уткнулся лицом ему в ключицы.

- Ты, ты озабоченный извращенец и сталкер, как же я рад, что ты меня нашел...

- Я ничего не понимаю. Тони, кто тебя похитил? Как ты сюда попал?

- Мой чертов телохранитель решил, что я принцесса и не могу за себя постоять! Хотел срубить бабок по-легкому и свалить в Мексику! Он в багажнике. Думаю, ему нужен врач, я был очень на него зол. Задолбали уже меня похищать!

- Это машина похитителя? – спросил Брук.

- Да, мне пришлось ее одолжить... Этот козел куда-то спрятал мой телефон, я не мог позвонить, прав у меня тоже нет с собой, меня тормознули за неработающие габариты и собирались выписать штраф. Я пытался объяснить, что меня похитили и я возвращаюсь домой, а коп... господин полицейский сказал, что еще никогда не слышал такой абсурдной отмазки...

Нурлан расхохотался. Тони был в порядке, все закончилось, обошлось, и больше никаких левых телохранителей, только старый добрый Ахмет, даже если папаша Миллер проклянет их всех оптом.

Детектив Брук задумчиво разглядывал содержимое багажника. Незадачливый похититель был связан клейкой лентой по рукам и ногам, под моргающим в недоумении глазом наливалась зловещая синева.

- Вы смелый юноша, мистер Миллер, - сказал Брук, - ребята, пакуйте этого голубчика. Мексику он увидит очень нескоро...

- Единственный способ преодолеть страх – это заглянуть ему в лицо, – усмехнулся Тони и украдкой подмигнул Нурлану.

Тот улыбнулся в ответ. Да, предстоял тяжелый разговор с Миллером, и можно было с уверенностью сказать, что сам Тони психанет, узнав о такой перспективе, но в общем и целом...

Жизнь в Штатах, кажется, налаживалась.


Февраль 2011