Первый поцелуй

???????????????? ?? ????????? ?????????????????? ???????? ??????????. ???? ??? ??? ?? ??????????? 18, ?????????? ???????? ????.



Встретились в толпе
Первая любовь и я.
Будем ли вместе?


Обыкновенный мутно-серый вечер, мелкий дождь, белые полосы пешеходного перехода. Угрюмый светофор; вдруг – до боли знакомое лицо в толпе. Кто?! Откуда?

Я бежал за тобой, мое повзрослевшее детство, мой лучший друг. Я окликнул тебя, ты обернулся. Радость узнавания; откуда? как? сколько лет, сколько зим! и манящие окна кафе.

Мы сидели за столиком и говорили, говорили, говорили... Эта вышла замуж и уехала в Штаты, этот давно спился, тот исчез... А ты? – Ты женат, детей нет; она гуляет, как и в юности, твоя школьная любовь, а ты так надеялся, что она остепенится... Тебе нужна была передышка, ты переехал в город. А я? – А я дважды женат, дважды разведен, и в тридцать шесть совсем один.

Мой лучший друг, память моего детства. А помнишь? А помнишь? Как пахла земляника в моей ладони, как тихо было по утрам, когда мы забрасывали удочки в туман? Позже, в школе – как дрались с восьмым «А», чтобы они не гуляли с нашими девчонками?

Сотни воспоминаний мелькают разноцветными искрами, будто в калейдоскопе. Мы пьем недорогое вино, и мне больно думать, что все это в прошлом. Что вечер закончится, и мы разойдемся по домам, чтобы в следующий раз встретиться еще через два десятка лет.

Вино снимает завесы памяти. Я впервые за двадцать лет коснулся самого нежного, самого драгоценного воспоминания...



***

Наше лето пахло медом и смолой. Не знаю, помнишь ли ты это... Шершавое тепло лодки, вытащенной на берег, и тень птицы, пробегающую по твоим ногам; ты лежал в траве и жмурился на солнце. Стучали клювами аисты, шелестела осока, гудели шмели над полем розового клевера, бесшумно плыли облака. Мы были только вдвоем, ты и я, мы убежали от всех – от твоего отца с добрыми морщинками у глаз, и от моего, сидевшего с удочкой у причала, от наших матерей в передниках и платках, от бабушки, пахнувшей молоком и всегда угощавшей домашним печеньем, от глупого старика на велосипеде, что вечно рассказывал всякие небылицы; только ты и я, и блестящие быстрокрылые стрекозы, покачивающиеся на травинках.

Ты задирал нос, потому что моя соседка Анютка, с соломенными косичками и небом в глазах, согласилась пойти с тобой на танцы в субботу. Я немножко ревновал: ведь она была моя соседка. А еще переживал, как и ты: все знали, что когда Анютка ходила на танцы с Лешкой, они целовались по-взрослому. Ты, конечно, не умел. Я, конечно, тоже.

Далеко над озером звенел детский смех. На мой ботинок, брошенный в траве, вылезла юркая ящерка: погреться на солнце. Мы с тобой учились целоваться.

Много лет прошло, столько всего было... Столько вего стерлось и забылось... Наша школа из белого кирпича, танцы в доме культуры, моя первая любовь – Ирка из восьмого «А», - все как-то потускнело со временем. Но тот первый «взрослый» поцелуй я помню, будто это было вчера. Твое сосредоточенное, серьезное лицо; мои вспотевшие ладони; единение губ: сладкое, влажное, неумелое...



***

Ранним утром на полу в кухне – квадраты солнечного света. Мне тридцать шесть. В первый раз я женился, потому что так делают все. Казалось – люблю... Показалось. Во второй раз – чтобы не быть одиноким.

Дважды женат, дважды разведен. Что-то не срослось. Ну что же, значит, судьба такая.

Ранним утром я размешиваю сахар в кофе. Думаю о себе, о своей жизни, о вчерашней встрече, которая перевернула все мои мысли. Мы не виделись два десятка лет... встретимся ли снова? Узнаем ли друг друга? Буду ли я и тогда вспоминать это лето? Улыбнется ли июльское небо в твоих усталых постаревших глазах? Столько вопросов... Но только один из них по-настоящему важен.

Я забыл спросить тебя... Кофе в постель – черный или со сливками?


Июль 2004