День Космоса

???????????????? ?? ????????? ?????????????????? ???????? ??????????. ???? ??? ??? ?? ??????????? 18, ?????????? ???????? ????.




- Мама называет меня Джадд. А Луиза – Джо-Джо, это потому, что я называю ее Лу-Лу, ее это бесит и она пытается так мстить. Просто Лу – не бесит, а Лу-лу – бесит, представляешь?

Рико Моралес слушал вполуха, заполняя посадочные документы. Он всегда был аккуратен с законом, но в последний год поведение его стало и вовсе безупречным. Глупо было бы попасться из-за парковочного штрафа.

- Как все сложно в вашем семействе. Может, мне все-таки подождать тебя на корабле?

Они обсуждали это уже сто раз, шансов отвертеться не оставалось, да Рико и не пытался – так, отбрыкивался по инерции.

- Вот еще! – Джордан надул губы.

- Серьезно. Я б покопался в правом трастере, он шумит что-то.

Штатный хакер повис на плече, потерся щекой.

- Ну чего ты вдруг?

- Да ну... День Космоса, семейный праздник, что мне там делать?

- А ты со мной...

- Но они ж этого не знают.

- Значит, узнают. Рико, ну мы же договорились уже! И потом, как я без тебя? Вдруг меня засечет полиция? Мы же в бегах!

Рико махнул рукой.

- Глупости, у полиции на нас ничего нет, ты же проверял сто раз. Там прекрасно понимают, что если всплывет информация о побеге из Зеро, то нас будет искать весь преступный мир, и гораздо успешнее, чем копы. Зачем им такая чудовищная утечка информации? Они не станут рисковать. Если нас найдут, то просто по-тихому пристрелят на месте... Господи, Джо, ну не делай этот взгляд раненой газели!

- Так, животное, быстро взял сумку и на выход!

Рико фыркнул и сдался.

- Слушаюсь, моя госпожа.

Он запаролил управление кораблем и спустился по трапу. Джордан, едва не пританцовывая от нетерпения, ждал его там, на ровном бетоне космодрома.

На родной земле.

Бертанское лето было в разгаре, горячий ветер играл волосами Джордана, выбившимися из-под бейсболки с эмблемой радио «Аутерспейс»: он клялся, что выиграл ее, но Рико подозревал, что не обошлось без хакерских талантов. Он поглядывал по сторонам – странное это было лето, с багровой листвой, с малиновыми травами... Удивительная планета! Джордан выглядел здесь совсем неброско, среди местного населения встречались личности куда более эксцентричного вида. Суровый мужчина в возрасте, проверявший парковочные документы, обладал густой розовой бородой и коротко стриженными волосами в тон; по Бертанским меркам он был, наверное, натуральным блондином. Парень на остановке такси, в костюме с иголочки, причесанный на пробор, был чуть темнее Джордана. Рико поначалу едва мог сдержать улыбку – так нелепо смотрелись лиловые, розовые и малиновые волосы на обычных людях, совершенно непохожих на панков и изгоев.

Маленький автобус без крыши вывез их за территорию космодрома. Путешественики неторопясь побрели в сторону города по широкому тротуару, окаймленному ухоженным газоном. Бертанцы умели с умом вкладывать средства, а в них недостатка не было – яркая, внешне экзотичная, населенная людьми степенными и рассудительными, планета привлекала толпы туристов со всех уголков галактики. Берта переживала свой золотой век.

Поймав попутку, путешественики с комфортом устроились на переднем сиденье, рядом с водителем. Тот, узнав, что повстречал товарищей-дальнобойщиков, принялся болтать без умолку, даром что общего у дальнобойщиков космических и наземных было одно название. Близился вечер, небо порозовело, Рико поглядывал по сторонам и чувствовал себя так, будто нацепил яркие цветные очки, а глаза еще не привыкли. Зажглась праздничная иллюминация над дорогой, символика Дня Космоса: звезды, планеты с кольцами вокруг, дурацкие ракеты и летающие тарелки. Под веселую болтовню водилы доехали до городка – по обе стороны дороги замелькали аккуратные заборчики и черепичные крыши за багряной листвой. В сумерках цвета потускнели, и теперь деревья казались такими же, как на тысячах других планет. Распрощавшись с весельчаком-водилой, пару кварталов прогулялись пешком. Возле одного небольшого домика, окруженного тщательно подстриженной живой изгородью, Джордан остановился и решительно отворил калитку. Послышался лай, откуда-то из-за дома навстречу им рванула лохматая собачара. Рико напрягся было, но собака вдруг отчаянно завиляла хвостом, заскулила, запрыгала вокруг Джордана.

- Рона, Рона, хорошая девочка, - Джордан потрепал ее за уши, за холку, собака восторженно тявкала и от избытка чувств путалась под ногами.

Приглушенно ахнула женщина. Распахнула дверь и замахала руками, торопя гостей. Джордан бросился к ней.

- Ну заходите, заходите же скорее, не дай бог кто-нибудь вас увидит... Сыночек! Господи, милый, дай посмотреть на тебя... Как ты похудел! Норман! Норман, иди скорей сюда! Приехали!

Мистер Мортенсен, на ходу приглаживая остатки волос, сбежал по лестнице, поминутно поправляя очки в толстой оправе, сползавшие на кончик носа. Джордан перешел из одних объятий в другие. Из гостиной появилась эффектная девица, розововолосая и с модной стрижкой. В небольшой прихожей царило столпотворение, все обнимались, причитали наперебой, Рона заливисто гавкала, не в силах выразить свой собачий восторг. Наконец Джордан вывернулся из родительских рук.

- Мам, пап, это Рико...

- Вы наш спаситель! – всплеснула руками мама Джордана, - Позвольте мне вас обнять, Рикардо, что бы мы без вас делали!

- Я рад знакомству, миссис Мортенсен, - отозвался Рико, послушно наклоняясь к невысокой женщине.

- Ну что вы, что вы, зачем нам эти формальности...

Ее муж, выпустив сына из объятий, с чувством стиснул руку Рико в своих пухлых ладонях.

- Норман Мортенсен, к вашим услугам!

От всех этих семейных нежностей, знакомств и суеты, от счастливого лая и умиленных причитаний шла кругом голова.

- Ох, да вы же голодные, - тоном, не терпящим возражения воскликнула Эдна Мортенсен, - Мы уже поужинали, но там осталось немножко еды...

- Спорим, этого «немножко» хватит, чтобы закормить слона, - шепнул Джордан, подталкивая Рико в сторону гостиной.

Он оказался прав – миссис Мортенсен, похоже, считала, что с момента побега из тюрьмы ее сыночек жил впроголодь. Рико так и не понял, что ел – видимо, что-то сугубо бертанское. Он чувствовал себя неловко – на них с Джорданом все смотрели, от этого как-то не лез в горло кусок. За чаем стало полегче – Эдна щебетала без умолку о каких-то родствениках и знакомых, Джордан рассказывал о планетах, где они с Рико успели побывать; пару раз его пришлось одергивать, когда разговор подбирался слишком близко к Зеро – родным для их же блага не столо знать подробностей.

Миссис Мортенсен отправилась на кухню, ее дети последовали за ней, унося грязные тарелки – даже бурные события последних лет не вытравили у Джордана домашних привычек и правил.

Норман Мортенсен сцепил руки в замок.

- Я смотрю у вас напульсник... Что за корабль?

- Флайми Эверласт, грузовой перевозчик, сэр, класса YW17, с усиленными двигателями.

- Флайми – хорошая марка, да... Это хорошо, что вы выбираете качество, молодой человек, а не всякие финтифлюшки, как это модно сейчас, Левиафаны, Эмфазис...

- Эмфазис годится только девушек, ээ, впечатлять, он плохо приспособлен для дальних перелетов. А Левиафаны здоровенные, там совершенно нерациональное использование пространства, все это отражается на маневренности... Нет уж, я свой Флайми не променял бы ни на что. Он, правда, небольшой, при полной загрузке жилая зона – девять квадратов, но нам с Джо хватает.

- Гм, да, в самом деле...

Мистер Мортенсен выдернул из кармана салфетку из микрофибры и принялся протирать очки. Повисшее молчание было неловким, в нем явственно чувствовалось, как много всего беспокоит людей в этом доме. Безусловно, они были благодарны Рико, но когда схлынула волна сиюминутных эмоций, проступили постоянные. Норман Мортенсен ни на минуту не забывал, что человек, сидящий в его гостиной – беглый заключенный. Будучи интеллигентным человеком, он старался быть вежливым и милым с тем, кто вытащил из тюрьмы его сына, но по-видимому предпочитал не думать о том, какие отношения связывают их теперь. Рико избавил его от необходимости подыскивать тему для светской беседы и спросил:

- Сэр, я прошу прощения, где у вас можно умыться?

- По коридору прямо и налево...

Рико вздохнул спокойнее, оставшись один. Он нашел ванную и поплескал прохладной воды на лицо. Ладно, это ведь ради Джо, и всего-то на два дня... Он долго смотрел в зеркало, набираясь решимости, прежде чем вышел из уборной. Иногда Рико не был уверен, что ужаснее – знакомство с родителями партнера или все же тюрьма.

В коридоре он наткнулся на препятствие в лице юной Луизы Мортенсен. Сестренка Джордана скрестила руки на груди и категорично топнула ножкой.

- Выкладывай.

- О чем вы, мисс Эм?

- Ой, ладно, только не надо изображать тут невинность, - фыркнула Луиза, - Ты уже спишь с ним или еще только собираешься?

- Мне кажется, это не ваше дело.

- Значит, спишь... Я рада за него, правда. Он просто должен был найти себе хорошего парня. Мне так совестно перед ним, я всю жизнь увожу его бойфрендов! Не нарочно, конечно, но ты же понимаешь, если парень уходит от тебя к девчонке, значит, у тебя с ним никакого будущего быть не может. А он бы тешил себя надеждой, привязывался бы все сильнее, а это бы все равно случилось рано или поздно... Лучше уж сразу, правда ведь? Он сам говорил, что это к лучшему. Это жестоко, я такая плохая сестра, но я лишь желаю ему добра...

Каким образом влажно блестящая глазами Лу оказалась у него на груди, Рико сам не понял. Аккуратно взялся за ее запястья, еще тоньше, чем у Джордана, мягко отстранил:

- Вы можете не беспокоиться, мисс Мортенсен, меня не интересуют девушки, даже такие хорошенькие, как вы.

- Я, по-твоему, красивая? – встрепенулась Лу, проигнорировав остальное.

- Ну да, в общем, конечно.

- «Ну да, в общем, конечно», - передразнила она. Рико вздохнул и покладисто ответил:

- Вы очень красивая девушка, мисс Мортенсен.

- Луиза, - отрезала она.

- Луиза, - согласился Рико.

Лу решительно ногой придвинула к себе стул, вспорхнула на него и обвила шею Рико изящными руками. Оттесненный в угол, он не успел уклониться от внезапной атаки, побоялся, что ненароком сомнет эту пигалицу как листок фольги. Лу прижалась к его губам мягким девичьим ртом, ее упругий бюст ощутимо вжался в его грудные мышцы.

- Да с тобой целоваться все равно что со статуей, - заинтригованно произнесла Лу, оторвавшись наконец. Рико осторожно взял ее за талию и опустил на пол.

- Ваш брат бы с этим не согласился, - пробурчал он, чувствуя себя совершенно по-идиотски. Луиза, кажется, задалась целью шокировать его. Не дав ему отойти после своей выходки, взбалмошная девица бесцеремонно ощупала его промежность.

- Эй!

- Надо же, и правда не встал, - удивленно произнесла она, - Господи, неужели Джо-Джо наконец нашел себе парня, который не гоняется за каждой юбкой? Ты не сердись, что я так. До тебя ни один его приятель не отказывался от шанса залезть ко мне в трусики. Ему очень не везет с парнями, просто ужас.

- Я заметил.

- Но я всегда знала, что в конечном счете он найдет себе большого мускулистого мужика и будет под ним сладко стонать.

- Не хочу разбивать ваши иллюзии, мисс Эм, но большому мускулистому мужику под вашим братом стонется не менее сладко.

Юная мисс Мортенсен часто-часто захлопала ресницами, расплываясь в улыбке, и Рико прикусил язык. Черная дыра побери эту любопытную девицу, она развела его на откровенность как простака!

Он вернулся в гостиную. Джордан пил что-то ярко-розовое, видимо, сок каких-нибудь бертанских апельсинов. Родители сидели на диване и глядели умиротворенно. Дом дышал покоем и любящей семьей.

Появление Рико внесло нотку беспокойства во всю эту идилию. Он был темной лошадкой: с одной стороны, спаситель, вытащивший их сына из-за решетки, с другой – беглый преступник, от которого еще неясно, чего ожидать. А с третьей – любовник их мальчика: Джордан не больно-то скрывал свои нежные чувства, и догадаться было легко. Рико тоже еще не придумал, как относиться к семье Джо, и предпочел оставить их наедине с блудным сыном. По его биологическим часам было еще довольно рано, корабельные сутки не совпадали с бертанскими, но он чувствовал себя как выжатый лимон. Он привык быть один или с Джорданом, да и семейные ужины... о, этого у него не было уже очень давно.

Его отвели в гостевую спальню и оставили в покое. Чистое белье пахло чем-то нежно-цветочным, как бывает только в доме, где правит женщина. Он уже засыпал, когда едва слышно скрипнула дверь, впустив из коридора пятно света, а потом под одеяло бесцеремонно нырнуло тело с острыми коленками, по-хозяйски свернулось под боком и затихло.

Рико закинул на него руку и уснул.

Утром, конечно, притиснувшийся к его паху зад вызвал вполне закономерную реакцию, но совесть не позволяла присунуть Джордану в доме его родителей. К тому же, в уединении корабля они оба привыкли слишком бурно выражать свои эмоции, а здесь это было совершенно ни к чему. Зевнув, Рико потянулся, и Джордан под рукой тоже завозился, просыпаясь. Перевернулся с боку на бок, уткнулся лицом в шею Рико.

- Тебе опять снилась какая-то фигня? – сонно пробормотал Рико, убирая от глаз лиловые пряди.

- Угу.

- Опять Парис?

- Кажется... Я что, кричал?

- Так, поскуливал.

- Когда ты со мной, все проходит. Я сейчас уже не помню, что мне снилось. Помню только, что ты полночи тыкался мне в бедро, озабоченый кобель.

Рико рассмеялся, помолчал немного, чувствуя, что вот-вот провалится обратно в сон. За окном уже был в самом разгаре день, надо было вставать. Не столько желая обсуждать вчерашнее проишествие, сколько заставляя себя говорить, чтобы проснуться, он проворчал:

- Твоя сестра – просто какой-то тайфун. Стихийное бедствие...

Джордан открыл один глаз.

- Не сердись на нее. Она просто не хочет, чтобы мне было больно. Когда мы были еще школьниками, не раз так было, что парни флиртовали со мной только затем, чтобы подобраться поближе к Лу.

Рико хмыкнул, делая вывод, что рапорт о его благонадежности Луиза брату уже успела представить.

- Твои родители не оторвут мне яйца, если застукают тебя здесь?

- Ты так говоришь, будто мне пятнадцать, - фыркнул Джордан, но все же нехотя выполз из-под одеяла и прошлепал в коридор.

Это было явно не его утро – мама как раз поднималась по летнице, надо же было так вовремя выйти из комнаты... Он пошел в ванную вслед за ней, она закладывала белье в сушилку. Почистил зубы, косясь на нее в зеркало и ожидая неизбежной реакции.

- Джадд, где ты спал сегодня? – наконец спросила миссис Мортенсен, будто бы невзначай, но тоном, который был заранее слегка охлажден знанием ответа на ее вопрос.

- В гостевой, - Джордан не стал отпираться, - Я не могу спать один, мне плохо.

- Неужели обязательно вести себя так демонстративно?

Он подумал, что надо было бы рассказать ей, объяснить, и немедленно почувствовал дурноту: он не мог произнести вслух... этого. Он даже сам, наедине с собой, не мог об этом думать, вспоминать.

- Мам, я не могу спать один, - повторил он.

- Ты так изменился, - вздохнула она, - стал такой неласковый, отстраненный, вон даже папу называешь «отец». Помнишь, однажды, когда ты был маленьким, он уезжал на конференцию, его не было всего несколько дней, а ты дежурил у калитки... Когда он вернулся, ты бросился к нему на шею, крича – папочка, я так соскучился! Он это всегда вспоминает...

Джордана бросило в жар. Меньше всего в жизни он хотел бы слышать это слово, даже в таком невинном контексте. Не говоря уж о том, чтобы сказать его самому... Киттен – мог. Джордан Мортенсен после Зеро давился первым же слогом.

Далеко не все шрамы он оставил в виртуальной тюрьме.

- Ты уже взрослый мальчик, Джадд, я все понимаю, и я рада, что у тебя появился... друг. Но некоторые вещи... Это, в конце концов, просто неприлично.

- Мне снятся кошмары.

- В детстве ты прекрасно с этим справлялся. Вот Луизе я заваривала травяной чай, когда ей снилось что-нибудь страшное, а ты переворачивался на другой бок и засыпал. И я не думаю, что обязательно...

- Ты не поймешь. Мне каждую ночь снится Зеро. Мне снятся эти рожи, все, что было, все в деталях. Ты не знаешь, что я пережил. Ты не знаешь, что со мной было!

Он почувствовал, как изнутри поднимается знакомая волна удушья.

- Так расскажи мне! – вскричала Эдна.

В глазах поплыло. Капелька пота скатилась по виску.

- Никогда. Слышишь? Никогда! Ты себе даже представить не можешь, я...

- Господи, Джадд. Ну что с тобой, милый, ты плачешь? Чего ты дрожишь?

- Я не могу. Не могу. Скажи, чтобы он пришел.

Она попыталась обнять сына, но он отшатнулся, будто на него замахнулись ножом. Закрыв руками лицо, вцепившись себе в волосы пальцами, Джордан сполз на пол, трясясь всем телом.

- Рико, - позвал он, - Рико!!!

Эдна впервые растерялась настолько, что не знала, куда себя деть. В ее жизни были тяжелые моменты, просто ужасные – когда арестовали ее сына, когда приговорили к пожизненному заключению – но вот сейчас, когда он бился в истерике на полу в ванной, было хуже всего. Она-то, дура, радовалась, что он вернулся живой и здоровый... Не здоровый. И, кажется, даже не вполне живой.

Рико влетел в ванную босой и в майке наизнанку, бросился к Джадду.

- Эй, эй, ну чего ты, не надо. Все кончилось, зачем ты об этом думаешь? Это было не с тобой. Не вспоминай, все в прошлом, да ничего и не было, просто сон, ну? Я с тобой. Джордан, посмотри на меня. Я с тобой, слышишь?

Он бесконечно говорил, пока Джордан не бросился к нему на шею, беззвучно плача. Тогда, перейдя на интимный шепот, замурлыкал что-то совсем уж личное, гладя его по волосам. Встретившись взглядом с Эдной, Рико скорчил виноватое лицо, будто прося прощения за всю эту сцену. Она почувствовала себя чужой, лишней. Ее сыну было плохо, а она даже не могла ничем помочь. У него был человек ближе нее. Джордан предпочитал плакать у него на плече.

Он не плакал с тех пор, как ему было лет восемь. Эдна даже не представляла, что должно было случиться, чтобы вот так заставить его рыдать. Она думала про все те ужасы, которые слышала про тюрьмы. Про то, как тяжело там приходится молоденьким парням. Она всегда отгораживалась от мысли, что все это может угрожать ее сыну, она не допускала ее, не верила, боялась даже подумать.

Миссис Мортенсен тихонько вышла из ванной, коснувшись плеча Рико кончиками пальцев. Спустилась на кухню и занялась готовкой. Медитативный неторопливый процесс всегда отвлекал от дурных мыслей, прояснял голову. У Эдны не было времени заниматься этим каждый день, но готовить сладости к праздику она не доверяла никому. Посыпая сахарными звездочками кекс, она думала о том, что ее Джадд, ее дорогой мальчик, всегда чувствовал себя немного виноватым за свой выбор. Им с Норманом так хотелось внуков, чтобы большая шумная семья и куча малышей, чтобы в праздники стояла пыль столбом, а Джадд встречался с мальчиками и делал это как-то украдкой, хотя они, родители, никогда не укоряли его... Во всем, что касалось учебы, занятий, он старался быть образцовым сыном, он очень хотел, чтобы им гордились. Беда в том, что он оказался слишком умным, слишком талантливым. Конечно, нашелся подонок, который воспользовался им.

Эдна тяжело вздохнула. Ее бедный мальчик, сколько же ему пришлось пережить! Крупные слезы скатились по ее щекам прямо в миску с темной шоколадной глазурью.

- Мам, я...

Она подняла голову. Джордан стоял в дверях. Он, кажется, уже успокоился, умылся, и только припухшие покрасневшие веки выдавали его.

- Ничего, милый. Ты просто помни, помни всегда, что я, и папа, и Лу – мы тебя любим. У тебя есть дом, где тебя всегда ждут.

- Я знаю, - выдохнул он.

- Я хочу сказать, ты всегда можешь вернуться. Мы ведь найдем, как тебя спрятать...

Джордан улыбнулся.

- Мам... Все хорошо, правда. Мне нравится моя жизнь. Я просто иногда нервничаю, когда начинаю вспоминать. Но Рико знает, как меня успокоить.

- Он тебя хотя бы не обижает? Он же сидел в тюрьме, мне делается дурно, когда я думаю...

- Ну что ты, конечно нет. Он хороший, он самый лучший...

- Тогда чур миску – мне! – весело крикнула Луиза из-за его спины, - Не могу же я допустить, чтобы все хорошее досталось Джо-Джо!

Джордан рассмеялся. В детстве они с Лу всегда сражались за миску из-под глазури. Не было ничего вкуснее шоколада на ее стенках, когда мама готовила кекс на День Космоса. Самые сладкие остатки... самые сладкие воспоминания.

- А я, между прочим, привез тебе подарок, противная Лу-Лу.

- Если хороший, то я прощу тебе это «Лу-Лу», но если нет... – Луиза угрожающе сузила глаза.

- Тебе понравится.

- Что это, что?!

Джордан направился в комнату, где бросил сумку, Лу не отставала ни на шаг.

- Духи.

- Мам, он привез мне духи! – крикнула Лу, - Что ты понимаешь в духах, дурачок?

- А ты проверь. Какой самый модный унисекс-аромат сезона?

Луиза испытывающе посмотрела на него, потом принялась отгибать пальцы:

- Хмм... Ну, «Shades of Grey», наверное, «Loco», потом еще «Early Grey»...

- И ты еще будешь мне говорить, что я не понимаю в духах, - торжествующе усмехнулся Джордан и вытряхнул из сумки шуршащий сверток, - «Локо» и «Шейдз оф Грей», выбирай любой.

Луиза взвизгнула и выхватила сверток из его рук. Неверящим взглядом уставившись на две коробочки под хрустящим упаковочным целлофаном, она воскликнула:

- Ты сумасшедший! Откуда? Они же стоят бешеные деньги!

- Подарок от производителя, - фыркнул Джордан, - Для замкнутого пространства корабля слишком ядреный запах, так что мне они не подходят. А тебе пойдет, психованная... только не переборщи, там афродизиаки.

Вереща от восторга, Луиза бросилась на шею брату.

За окном все отчетливее слышалась музыка, звонкие литавры и бодрое веселье духовых.

- Парад начался! – ахнула Луиза.

В День Космоса парад проходил по их улице. Это было самым ярким событием года в детстве, лучше всех праздников, даже дня рождения. Вся семья собиралась на пороге дома, глядя, как над домами степенно проплывают надувные ракеты, как с украшенной цветочными гирляндами платформы машет публике прошлогодняя победительница конкурса красоты, одетая во что-то легкомысленное, символизирующее скафандр, как маршируют улыбчивые кадеты, как механически вертятся игрушечные зеленые человечки с рожками... весь этот китч, свойственный народным гуляниям практически на любой планете, почему-то приносил радость.

- Я буду смотреть отсюда, - сказал Джордан, - не стоит лишний раз светиться. Ты иди, Лу.

Сестра бросилась бегом. Джордан видел, как она выскочила из дома и мигом забралась на забор. Оттуда открывался лучший вид, он знал это с детства. Снизу донесся обеспокоенный голос Нормана Мортенсена:

- Юная леди, ну что у вас в голове! Луиза! Слезь же наконец с забора, ты уже молодая женщина, а ведешь себя так, будто тебе десять!

Прижавшись к стеклу, Джордан сумел увидеть край крыльца, а на нем родителей. Мама, как всегда, вышла только на минутку, держа в руках миску и помешивая тесто. Он знал поминутно все, что происходило в доме. От этого было спокойно и тепло.

Он почувствовал дыхание в шею и улыбнулся.

- Знаешь, зачем я тебя сюда притащил?

- Зачем? – мурлыкнул Рико, прижимаясь сзади.

- День Космоса – мой любимый праздник. В нем все самое лучшее... Парад, и шоколадный кекс, и сидеть за столом со всей семьей, и вечерний салют... Но в этом самом лучшем всегда не хватало одного.

Джордан развернулся в кольце объятий, запрокинул голову.

- Тебя, - прошептал он одним дыханием, щекотным на губах.

Рико поцеловал его, долго и сладко, слаще шоколадной глазури на праздничном кексе с сахарными звездочками.

- Хочу тебя, - сказал Джордан, задыхаясь.

- Прямо здесь?

- Окно непрозрачное с той стороны. Никто не увидит.

- Твои родители...

- Не вернутся еще как минимум минут пять.

Торопливо стаскивая с Джордана тесные джинсы, Рико сполз на колени и обхватил губами его еще мягкий член. Это было здорово – чувствовать, как он растет во рту, упираясь в небо, заполняет до самого горла. Джордан тихо застонал, повел бедрами. Нежный и уязвимый, с каждым движением языка все тверже, больше, и в этом одновременно сила и слабость, власть и подчинение, похоть и любовь. Осторожно, чтобы не царапнуть зубами; жадно, стараясь захватить целиком. Руки Джордана на подоконнике, оконное стекло под его плечом. Там, за окном, парад, толпы, цветы, оркестр, жуткое чувство – как будто на сцене, хоть это и не так, Джордан же знает точно, здесь его дом, здесь он знает все, и кто прожег дырку в обивке дивана, и где есть тайник под ступенькой, а в нем – хрустальные шарики, обертки, солдатики-пилоты, совсем как те, что маршируют под окнами, там, за стеклом, а здесь – дом, и от паха до головы простреливают залпом салюты, звезды фейерверков, в тысячу раз ярче, чем те, что вечером раскрасят небо...

Рико поднялся с колен, обнял, помог натянуть джинсы. Вовремя – хлопнула дверь внизу. В ушах еще звенело, и Джордан прижался лбом к прохладному стеклу.

- Лучший День Космоса в моей жизни.

Потом был праздничный обед, легкое розовое вино с пузырьками, попытки сохранять невозмутимое выражение лица, когда Джордан что-то стер салфеткой с его щеки – и судя по румянцу, не сахарную пудру, нет. Потом они мыли посуду, и несносная Луиза ни на миг не отходила от них, задавала кучу неловких вопросов и сама же на них отвечала. Вечером Рико копался под капотом семейного хаверкара, мистер Мортенсен подавал отвертки пухлыми руками, привыкшими к световым перьям и галапланшетам, и слушал с интересом про трастеры, грузовой отсек и усиленные двигатели в модели Флайми Эверласт.

Все эти семейные дела были невыносимы, утомительны, но почему-то от них становилось хорошо и спокойно на душе. В изменчивом мире было что-то вечное.

- Было здорово. Я скучал по ним, - шепнул Джордан, кладя голову ему на плечо, - Но нам пора... Я уже хочу домой.

Когда стемнело, Джордан простился с семьей на крыльце. Эдна сунула ему в сумку остаток кекса в коробке для ланча, не слушая возражений. Высоко в ночном небе сверкнуло, и задрав голову, Рико увидел, как распускаются цветы фейерверков.

Он обнял за плечи Джордана, и они неспеша побрели по улицам его детства, наедине с небом, то и дело вспыхивающим разноцветными огнями.


2011